эски-керменская археологическая экспедиция
Работы также проводились в северной части плато. Здесь продолжено исследование открытого около северной калитки в 2022 г. христианского однонефного храма. Скорее всего, его возвели на рубеже VI—VII вв. под руководством византийских инженеров, во время строительства крепости на плато. Храм располагался около северного входа в город. По величине это было второе, после главной базилики, здание в городе.
В 2024 году исследовался прилегавший к западному фасаду храма участок.
В научный состав экспедиции входили: младший научный сотрудник отдела археологии раннего железного века В.В. Масякин (начальник), стажер-исследователь отдела средневековой археологии М.А. Матросов (заместитель начальника), старший научный сотрудник отдела античной археологии С.В. Ушаков (научный консультант, руководитель камеральных работ), стажер-исследователь отдела археологии раннего железного века В.К. Максименков (чертежные работы, фотофиксация).
На территории «Южного пригорода» на участке площадью около 100 кв. м (20х5 м) у юго-западного края трассы ул. Древняя, напротив «башни Зенона», обнаружены порядка 20 археологических объектов. Выявлены фрагменты каменных кладок. Исследован участок некрополя с погребениями римского времени, совершенными по обряду кремации (11) и ингумации (3). Урны с трупосожжениями представлены редкой для Северного Причерноморья позднеродосской амфорой типа Camulodunum 184, гончарными кувшинами.
Особый интерес вызывает урна в виде краснолакового сосуда с граффити, предположительно, представляющего собой греческое имя. В кремациях был обнаружен разнообразный инвентарь: краснолаковые светильники с рельефными изображениями, стеклянные бальзамарии, серебряная фибула-брошь с изображением Афродиты Урании, римская пряжка, листик от золотого венка и др. Из находок следует выделить так же краснолаковую тарелку с клеймом в виде сандалии (planta pedis). Предположительно, с кремациями связана каменная конструкция в форме ящика, составленного из фрагментов надгробий эллинистического времени с греческими надписями.
Рядом с погребениями выявлена глиняная кремационная площадка.
Два захоронения, совершенных по обряду трупоположения, вероятно, принадлежали римским военнослужащим. Одно из них совершено в черепичной могиле. Около ступней погребенного сохранились гвозди от солдатских сапог (калиг). Другое погребение сопровождалось римской воинской пряжкой.
На этом же участке найден денежно-вещевой клад III - II вв. до н.э., представленный ожерельем, состоявшим из двух золотых медальонов с гранатовыми вставками, 66 золотых пронизей, бусины из прозрачного стекла с внутренней позолотой. В состав клада так же входили две серебряные серьги с полыми окончаниями в виде львиных голов, серебряное кольцо, 11 серебряных монет. Отметим, что данный клад — уникален, как для Херсонеса, так и Северного Причерноморья в целом.
Кроме этого обнаружены остатки гончарной печи эллинистического времени, относящейся к мастерской, исследованной В.В. Борисовой в 1955-1957 гг. Рядом с печью найден кувшин редкого типа с росписью.
Особый интерес представляет собой реалистично выполненная терракотовая голова «варвара» в остроконечном головном уборе с надетым поверх него венком.
На территории «Юго-восточного пригорода» обнаружено 8 погребальных сооружений — вырубленных в скале склепов римского и ранневизантийского времени. Некоторые объекты удалось идентифицировать как склепы №№2052, 2053, №2055, №2078, исследованные в 1905 г. К.К. Косцюшко-Валюжиничем; №2812, №2814, №2686, исследованные в 1908 г. Н.И. Репниковым.
Керченская экспедиция Института археологии Крыма РАН в сезоне 2024 года уже традиционно работала на уникальном памятнике эпохи бронзы Глейки II, расположенном на самой восточной точке Крымского полуострова, в урочище у мыса Фонарь.
Экспедиция проходила при поддержке Крымского регионального центра археологических исследований
и Восточно-Крымского историко-культурного музея-заповедника. Непосредственное руководство экспедицией осуществлялось ведущим научным сотрудником отдела археологии раннего железного века ИАК РАН, д.и.н. Александром Евгеньевичем Кислым. Участниками экспедиции стали студенты Крымского Федерального университета различных направлений, а также волонтеры из разных регионов страны.
Необходимость ежегодных исследований поселения Глейки II вызвана его местоположением в геологически нестабильной зоне постоянных оползней и обрушений грунтов в пролив, а также его уникальностью. Других
памятников идентичной культурной принадлежности на данный момент не обнаружено.
Поселение датируется III – II тыс. до н.э., за все время исследования вскрыто более 450 кв. м в пределах раскопа I. В 2024 году основные работы приводились в пределах квадратов XXIII – XXVI. Мощность культурного слоя в некоторых квадратах превышает 2,5 м.
На памятнике не были обнаружены явные сохранившиеся строительные остатки. В связи с такой картиной приходится уделять внимание разнообразным по характеру объектам, реконструкция которых не всегда возможна в полной мере. В данном случае идет речь о скоплениях камней или валунов, а также о частых находках глиняной обмазки.
Особый интерес вызывает стратиграфическая ситуация в северной части раскопа I: наклон культурных слоев достигает 45-50°. Одна из основных задач полевого сезона заключалась в открытии полной стратиграфии отложений на данном участке.
Для дополнительных исследований были приглашены специалисты из компании «ООО ВНИИСМИ» под руководством к. ф.-м. н. П.А. Морозова. Они выполнили георадарное обследование памятника, по границам раскопов с целью выявления подземных объектов антропогенного происхождения, которые могут представлять интерес для археологических исследований.
Основной комплекс находок, полученных в ходе полевого сезона, в целом типичен для памятника: лепная посуда разнообразных форм, неравномерного обжига, зачастую качественной выделки, залощенная
до блеска или с подлощением; большое количество каменных орудий труда, связанных с основными ремеслами древнего населения памятника (большой комплекс разнообразных рыболовных грузил, как правило точеных из морской гальки, округлые каменные терочники, рыбочистки, ударные галечниковые орудия и кремневые орудия). Также в 2024 году обнаружены несколько бронзовых изделий, в том числе проколка с утраченным в древности навершием.
Помимо орудий труда на поселении за все время исследований неоднократно обнаружены находки предметов культового назначения, к которым относятся: керамические антропоморфные и зооморфные фигурки, керамические колесики и модельки лодок, курильница-игрушка в виде ладьи, обломки ритуальной чаши из черепа человека и др. В этом году среди подробных предметов можно отметить: фрагменты модельки лодочки, округлую бусину, выполненную из местного камня, а также небольшую модельку топорика, точенную из кости животного.
Несмотря на небольшое финансирование экспедиции, усилиями сотрудников удалось выполнить поставленные задачи и собрать материал для дальнейших «кабинетных» работ. Исследование памятника еще далеко до завершения, и в последующих полевых сезонах предстоит немало новых открытий о древних мореплавателях, рыболовах и земледельцах Крымского полуострова.
В 2024 году экспедиция, организованная совместными усилиями Института археологии Крыма РАН, Крымского федерального университета и благотворительного фонда "Наследие тысячелетий", продолжила раскопки могильника Опушки, расположенного в центральной части крымских предгорий, в 15 км к востоку от Симферополя.
Исследования были сосредоточены на 5 раскопах, каждый из которых примыкал к ранее изученным участкам могильника. Одной из главных задач раскопок являлся поиск границ могильника. Участки западной и восточной границы были открыты в раскопах 2 и 3.
Общая раскопанная площадь памятника в 2024 г. составила 497 кв.м., открыто 49 погребальных сооружений, в том числе 12 грунтовых склепов, 15 подбойных и 22 грунтовых могилы. Последние использовались не только для погребений людей, но и для захоронения лошадей. Большинство погребений оказались разграбленными в недавнее время. Тем не менее, некоторые комплексы отличались необычностью и разнообразием инвентаря.
Так, один из склепов использовался дважды. Первоначально он был сооружен позднескифским населением. Его входная яма была забутована достаточно крупными камнями, а в камере, в соответствии с типичным для поздних скифов обрядом, похоронили несколько десятков человек. Причем кости ранее погребенных нередко сдвигались при подзахоронениях. Предварительно эти погребения можно датировать в пределах
I - первой половиной II в. н.э.
Спустя около 150 лет склеп был использован вторично, причем людьми, практиковавшими обряд погребения, существенно отличавшийся от позднескифского. По всей видимости, они случайно наткнулись на камеру позднескифского склепа, выкапывая входную яму - она располагалась от "позднескифской" входной ямы
в 1 м и примыкала к камере склепа со стороны.
Спустя около 150 лет склеп был использован вторично, причем людьми, практиковавшими обряд погребения, существенно отличавшийся от позднескифского. По всей видимости, они случайно наткнулись на камеру позднескифского склепа, выкапывая входную яму - она располагалась от "позднескифской" входной ямы
в 1 м и примыкала к камере склепа со стороны. В камере, над более ранними погребениями, перекрытыми слоем частично обвалившегося свода, похоронили человека, снабдив умершего набором лепной и краснолаковой посуды, а также длинным мечом, уложенным вдоль туловища.
Один из склепов IV в. н. э., несмотря на частичное разграбление, выделялся среди остальных обилием разнообразной посуды - лепной, изготовленной местным населением, импортной краснолаковой
и стеклянной посудой. В некоторых сосудах и рядом с ними лежали раздавленная яичная скорлупа и кости птиц, В склепе похоронили, вероятно, несколько человек, уложенных на пол погребальной камеры, однако сохранились остатки только двух погребенных. Помимо керамических сосудов, захороненных сопровождали железные ножи и оселки, незначительное число аксессуаров одежды и украшений.
Лишь один из 12 раскопанных склепов оказался непотревоженным грабителями. Отличие этого склепа от большинства открытых в Опушкинском могильнике заключается в сохранившемся своде погребальной камеры. В ней совершили несколько погребений, расположенных в два яруса, причем нижний ярус захоронений содержал яркий и разнообразный инвентарь. Под стенкой камеры располагались амфора
и несколько сосудов, рядом с ними - уздечный набор с богато украшенной бляшками и накладками ременной гарнитурой.
По всей видимости, одно из погребений нижнего яруса принадлежало знатной женщине. Ее костюм был расшит множеством бус, руки украшены серебряными браслетами и браслетами из гагатовых, янтарных
и сердоликовых бусин, а пальцы рук - серебряными перстнями с резными камнями (геммами). Датировать погребения в склепе можно III в. н.э.
Материал, полученный в результате раскопок Опушкинского могильника в 2024 году, позволяет судить
о материальной культуре так называемого варварского населения, обитавшего в предгорном Крыму
с I по IV вв. н. э., о погребальных практиках жителей региона, культурных и экономических связях,
и, в определенной степени, социальной структуре. Все находки после обработки будут переданы на хранение в Центральный музей Тавриды (Симферополь).
В 2024 году исследования Предгорнокрымской археологической экспедиции велись на нескольких объектах: городище и поселении Мелек, крепости Кильсе-Кая, могильнике Некрасово и городище Бурундук-Кая.
Результаты исследований городища и поселения Мелек.
Объект археологического наследия «Городище, поселение и сельскохозяйственные террасы Мелек» размещается на пологих северных склонах массива Кубалач, в 0,5 – 0,7 км к югу от села Некрасово (бывш. Мелек). Центральная часть памятника расположена на треугольной в плане возвышенности, ограниченной двумя балками. Южную часть возвышенности занимают выраженные в рельефе остатки фортификационного сооружения неправильной многоугольной формы площадью около 0,1 га, получившее название «Цитадель».
По результатам точечного зондирования и зачисток видимого на поверхности периметра цитаделиОбщая протяженность оборонительных сооружений цитадели составляет приблизительно 126 м, внутренняя площадь – около 1300 кв.м.
В 2024 г. была практически полностью раскопана башня-донжон – главный объект цитадели, а также открыт фланкирующий участок оборонительной стены к юго-востоку от нее.
Размеры внутреннего помещения башни составили 6,1 х 7,5 м, по внешнему контуру - 10 х 11 м; башня была построена одновременно с главной крепостной стеной, достигавшей толщины 3 м. В северо-восточной стене башни был устроен дверной проем с выходом через толщу основной оборонительной во внутренний двор цитадели.
Расположение постройки на самом высоком месте, ее размеры, характер и состав керамического комплекса, некоторые другие моменты позволяют сделать заключение, что башня в системе цитадели могла выполнять роль продовольственного склада, предназначенного для хранения стратегического запаса провизии.
Судя по результатам исследований, башня-донжон погибла в пожаре на рубеже эр или в начале I в. н.э. После пожарной катастрофы и разрушения башни-донжона внутреннее его заполнение не выбиралось, хотя на территории цитадели и за ее пределами фиксируются признаки жизни и строительной активности как минимум в III - IV вв. н.э.
В начале III в. н.э. стены и башни крепости укрепляются дополнительными внутренним и внешними поясами. Помимо фрагментов керамических сосудов, этот факт может быть подтвержден находкой в забутовке основной оборонительной стены электрового боспорского статера Рескупорида III 216-217 гг. н.э. – драгоценной закладной (?) монеты, специально помещенной в тело более ранней стены перед началом ее реконструкции. В данном контексте также следует упомянуть локальный слой пожара внутри цитадели, у места выхода оборонительной стены на обрыв. Помимо развалов выразительных лепных сосудов, в нем обнаружен бронзовый фоллис Диоклетиана, датированный 305-311 гг. н.э.
Находки в верхнем слое многочисленных фрагментов амфор типа Делакеу (или С Snp I) и узкогорлых светлоглиняных амфор типа F позволяют предварительно определить верхнюю хронологическую границу цитадели и всего городища IV в. н.э., не исключая при этом и несколько более позднюю дату.
При зачистке одного из участков внешнего панциря главной стены цитадели, на поверхности слоя каменного завала было обнаружено частично разрушенное захоронение мужчины с конем. Среди предметов погребального инвентаря: железные удила с Г-образными псалиями, железное стремя, серебряные украшения поясного набора, бронзовые позолоченные накладные пластины с изображениями парящих птиц. В области черепа также был обнаружен золотой тремисс византийского императора Фоки 602-610 гг. н.э.
Шурфовки и обследования северной части поселения и прилегающих участков позволяют сделать предварительный вывод о том, что на этой территории находились крупные усадебные (?) структуры, причем в регулярной системе и под «защитой» длинной стены, ограждавшей также участок сельскохозяйственных каменных террас. Археологический материал из шурфа в одном из соседних зольников и из раскопок самой стены в Церквищенской балке показывает непрерывное ее существование c IV-III вв. до н.э. (фрагменты амфор и кизил-кобинской орнаментированной посуды) до римского времени. В свою очередь это обстоятельство позволяет видеть в поселенческом комплексе Мелек крайне редкий для Крыма пример перехода от скифо-кизил-кобинской культуры к позднескифской.
Геоморфологическое обследование региона подтвердило гипотезу о изобилии водных источников в окрестностях горы Мелек, в настоящее время значительно деградировавших. Поселение существовало благодаря мощным карстовым подземным полостям, которые служили природными накопителями для многочисленных родников в балках. Один из таких родников был "пойман" колодцем XVIII-XIX ст. в Церквищенской балке, есть все основания полагать, что существовала целая система подобных колодцев в балках вокруг поселения. Именно с этих мест питалась река Ашиль, отмеченная на карте 1817 г. генерал-майора С.А. Мухина, однако полностью пересохшая из-за изменений климата в XX ст.
Осмотр скалистого останца на вершине горы Мелек выявил следы многочисленных каменных выработок мшанкового известняка. Предварительный анализ показывает, что отсюда мог добываться строительный материал для цитадели и каменных построек в границах первого и второго оборонительного контура.
Крепость Кильсе-Кая
В 1200 м к юго-востоку от цитадели городища Мелек, на вершине горы Кильсе-Кая, визуальными разведками в густом лесу были обнаружены остатки небольшой крепости, высота развалов каменных стен которой достигает 2,5 – 3 м. Редкий подъемный материал позволяет предварительно датировать открытый объект римским временем и считать его очередным элементом в единой системе сторожевых и поселенческих пунков массива Кубалач.
Могильник Некрасово
Объект был обнаружен в 2014 г., находится в 1,4 км к юго-востоку от с. Некрасово и занимает нижнюю часть пологих северных склонов Кубалача. По предварительным данным, его территория достигает не менее 40 га.
По визуальным наблюдениям, высота каменистых задернованных насыпей не превышает 0,5 – 0,7 м, многие еще ниже и читаются в рельефе только в осенне-весенний период, при отсутствии густой травы. Большинство из насыпей перекрывают квадратные или круглые в плане оградки размером 5 х 5 или 6 х 6 м, в границах которых находятся один или несколько ящиков из поставленных на ребро плит.
В 2024 году были исследованы один курган (№ 1) и один каменный ящик.
Раскопки кургана выявили квадратную в плане ограду из установленных вертикально каменных плит, внутри которой находился небольшой каменный ящик с разрозненными костными остатками нескольких человек. На финальном этапе использования сооружение было плотно забутовано мелкими камнями. Малочисленный инвентарь позволяет предварительно датировать сооружение V-IV вв. до н.э. Пробы грунта, полученные из погребенного чернозема и окрестностей кургана показали, что перед строительством поминально-погребально комплекса было произведено "скальпирование" почвы. Результаты почвенных анализов еще уточняются.
Раскопки ящика выявили три скорченных человеческих погребения, расположенных одно на другом в относительно анатомическом порядке. Инвентарь, представленный кремневым орудием и фрагментами лепного кубка, позволяет относить объект к кизил-кобинской культуре и датировать его VI–V вв. до н.э.
Городище Бурундук-Кая
Памятник был открыт в 1970-е гг. и локализуется на западной оконечности массива Кубалач, и расположен на вершине и склонах горы Бурундук-Кая над долиной р. Кучук-Карасу. Согласно новейшим исследованиям, укрепленная территория городища Бурундук-Кая достигает площади около 28 га, а его вершина, отделенная оборонительной стеной, является цитаделью. К северо-западу и югу от него располагается два поселения, локализованные у подножья скалы, на берегу реки Кучук-Карасу.
Исследование шурфа, заложенного на вершине самого крупного зольника, позволило подтвердить и отчасти скорректировать хронологические рамки существования памятника. Теперь они могут быть определены в границах II в. до н.э. – III/IV вв. н.э.
В 1,5 км к северо-востоку от цитадели городища Бурундук-Кая был выявлен и зачищен вырубленный в скале тарапан с прилегающими остатками каменных построек и других вырубленных в скале сооружений. Немногочисленный керамический материал позволяет датировать открытый комплекс позднеримским временем и связывать его с ближайшей сельскохозяйственной округой упомянутого городища.
Таким образом, исследования 2024 года северо-западной части горного массива Кубалач привели к важным наблюдениям и открытиям. Так, для городища Мелек было выяснено, что на рубеже эр здесь была построена монументальная цитадель с хорошо продуманной системой круговой обороны. Крепость просуществовала до IV в. н.э. и пережила две военные катастрофы. Укрепление возникло на территории обширного поселенческого комплекса, непрерывно существовавшего с IV в. до н.э.
Появление здесь хорошо укрепленной крепости в начале I в. н.э. обозначило особый, новый статус региона в контексте военно-политических устремлений Боспора и обороны его восточных границ.
В программном комплексе QGIS создана геоинформационная система "Кубалач", на данный момент здесь есть около двух десятков слоев. Геоинформационная база содержит два вида данных – растровые и векторные. Растровые слои – это космоснимки, данные по рельефу, отсканированные бумажные карты XIX и XX ст. Векторные слои – это создаваемые вручную из координат или взятые из открытых источников точечные, полигональные и линейные объекты.
В проекте в качестве основных подложек использованы космические снимки европейских спутников Sentinel-2 с разрешением 10 метров на пиксел, которые выкладываются в общий доступ в рамках проекта глобального мониторинга окружающей среды и безопасности Copernicus. На веб-сайте Геологической службы США (USGS) обнаружены снимки 1968 г. Крыма с американского разведывательного спутника в черно-белом исполнении, снимки скачены и добавлены в систему.
В систему также подгружены и привязаны редкие топографические карты 1957 г. масштаба 1:25000, отсутствующие в свободном доступе и найденные некоторое время назад в архиве Института археологии Крыма РАН. Полностью привязана карта-верстовка Военно-топографического депо 1890 года, на которой отмечены исчезнувшие населенные пункты и старые названия возвышенностей и балок горного массива.
Добавлены два подробных ортофотоплана городищ Мелек и Бурундук-Кая, полученных с помощью БПЛА в 2018 году.
Цифровая модель рельефа всего Кубалача получена при обработке данных радарной космосъемки земной поверхности проекта Copernicus.